|
|
 |
| ------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------ Главная Карта сайта English | |
|
Семинары, выставки и конференции Полезные ссылки
|
Евангельские заповеди вызвали просветление внутри…
Недавно
мы опубликовали
материал о том, как в
колонии ИК 61/3 Псковской области проходили экзамены по курсу
«Четвероевангелие» архиепископа Аверкия (Таушева), разработанному
в ПСТГУ. Один из обучавшихся на этих курсах, Кирилл (имя изменено),
освободился из колонии ИК 61/3 в апреле 2009 года. Вот что он рассказывает о
жизни общины в этой колонии, об учебе, о своем пути к вере и о том, как
складывается его жизнь после выхода на свободу.
- Кирилл,
когда вы впервые познакомились с Евангелием? - Крестили меня в
детстве в Елоховском храме. Родители - обычные люди, как и все родители,
только что бабушка была более менее верующая. Молитв наизусть практически не
знал, первой духовной книгой была «Детская Библия». Евангелие, как ни
странно, впервые, наверное, взял в
руки в институте на предмете «Культурология», где мы проходили различные
конфессии, Библию и в частности Евангелие. Был задан определенный материал к
семинару. Когда я готовился и читал Евангелие, - оно мне показалось
почему-то очень знакомым, сразу вспомнил что-то из того что читал в
детстве. Но все это закончилось
аудиторским обсуждением о том, почему там все так странно написано – по
стихам, почему оно у четырех авторов довольно похоже.
Так как это все-таки институт, то на
семинаре обсуждались не какие-то
духовные моменты, а то, что касается техники написания. Наверное, после
этого я в следующий раз взял Евангелие в руки, когда уже находился не на
свободе. - Как это
произошло? - Все очень просто. Я
рос в Москве как обычный нормальный человек, с детства занимался спортом,
окончил школу, поступил в институт, пошел работать. Не скажу, что
вниманием родителей
был обделен. Воспитывался в
нормальных условиях и может где-то даже достаточно жестко. Был в меру
послушным, родителей своих всегда уважал, любил. У меня были близкие друзья
еще со школы, все ребята очень хорошие. Но в какой-то момент, когда я стал
работать и получил материальную независимость, - может быть, где-то пример
старших ребят, желание заработать легкие деньги, желание получить авторитет,
чувство безнаказанности, и чувство
что можно решить любой вопрос, ведя совершенно вольную жизнь, - привели к
тому, что мы с друзьями стали увлекаться какими-то криминальными делами. Это
было не просто хулиганство, а дела, которые приносили определенный
материальный доход. Постепенно
доход увеличивался, и
стал превышать доход от той работы,
на которой каждый из нас работал. Потом все это, как обычно бывает, стало
больше походить на организованную деятельность. Тем не менее, мы не забывали
иногда посещать институт, учась уже на третьих-четвертых курсах, но
совершенно забыв, к чему все это может привести.
В итоге это все привело к тому, что нас поймали, как это рано или поздно
всегда случается, и кто-то понес наказание. - Поймали
на чем, если не секрет? С чем была связана ваша деятельность? - Деятельность была
связана с тем, что мы получали деньги с людей, которые занимались незаконным
оборотом разных средств, в том числе наркотиков.
Судили меня по статье за особо тяжкое преступление, и в итоге я получил
восемь лет строгого режима. На тот период мне было 20 лет. Для родных и для
всех остальных это был просто шок. Никто даже не предполагал, что в моей
жизни имеют место быть такие вещи. Друзья отделались свидетельскими
показаниями, и никто кроме меня из этой компании наказания не понес, хотя
каждого, наверное, произошедшее ранило очень глубоко. Компания была
небольшая, несколько человек, все мы были
друзья, но сесть лучше было кому-то одному, чем всем вместе. Поэтому так все
устроилось, что я остался в тюрьме, а ребята остались на свободе, они мне
собственно и помогали все это
время. На ребят эти события очень сильно подействовали, и после того как
меня посадили, все очень быстро вразумились, и вопросы по поводу нечестного
зарабатывания денег моментально отпали. Таким образом, я попал
в тюрьму. Тюрьма для двадцатилетнего человека, который не так давно связался
с криминалом – это было очень необычно, особенно познавать все эти новые
законы, все это поведение людей.
- Не
страшно было там оказаться? - На самом деле
страшно. Было страшно, потому что почувствовал себя не в своей тарелке. Не
скажу, что я когда-то гнушался людей отбывших наказание, но, все же,
относился к этому с хладностью. В
первый месяц у меня еще были надежды, что вопрос может как-то решиться, что
могу освободиться, но потом понял, что с этим придется жить дальше, ждать
пока будет суд и все прочее. В следственном
изоляторе всех людей сплачивает горе, но не надо забывать, что для кого-то
тюрьма это место воздействия на других людей, это определенный мир, где они
чувствуют себя как рыбы в воде. Известно, что в тюрьме есть свои иерархии,
поэтому некоторых людей тюрьма и кормит и поит, и не только их, но и их
родных. -
Получается, что им выгодно там находиться? -
Скажу так, что на тот период пока
они там, они, в общем-то, не знают никаких таких трудностей, которые, может
быть, связаны только с ограничением передвижения. Это могут быть
представители разных иерархий, например «смотрящие» и т. д., то есть люди,
которые там пытаются каким-то образом
воздействовать на других людей. Но все это происходит нечестно, все это на
самом деле без какой-либо правды. Попадая в тюрьму, люди
стараются сосредоточиться на том чтобы как-то отвлечься от того какой срок
они ждут, от того негатива, который царит в камерах: кто-то начинает читать
Библию, можно зачастую увидеть рисунки Богородицы, Спасителя, кто-то делает
себе подобные наколки. Можно
сказать, что люди пытаются найти какую-то отдушину. И эту отдушину зачастую
они находят в вере, уже в СИЗО это начинает проявляться. Конечно
не надо забывать, что в каждой камере своя обстановка не похожая на
другие, но все равно можно увидеть,
что это так. И даже когда происходят какие-то разборки или еще что-то, но
если речь заходит о вере или о Боге, или о Православных праздниках, то люди
всегда этому уделяют внимание и не забывают поздравлять друг друга, не
смотря на то, что в наших московских СИЗО, наверное, больше пятидесяти
процентов сидит людей кавказской национальности, и в основном они,
собственно, и правят этим миром изнутри, что тоже вызывает особое
потрясение. Не скажу, что у меня
были какие-то проблемы внутри СИЗО. Как обычный нормальный человек я там
пережил определенные моральные потрясения. Не скажу также, что я там
проникся к вере, но и не был всегда к этому равнодушен. Иногда и на воле
посещал храмы, правда, очень редко. В тюрьме я сразу попросил друга, чтобы
мне передали крестик, потому что мой крестик сняли, когда
только заехал в тюрьму.
Вскоре он мне передал крестик,
иконку моего святого, и я стал про
себя читать своими словами какие-то молитвы. Библия там возможно и была, но
я ее не читал.
В колонии.
Дальше жизнь
складывалась следующим образом. У меня были знакомые - влиятельные люди, они
мне подсказали, что лучше ехать на Псков, потому что там тоже были знакомые,
как это обычно бывает, и что все может устроиться благополучным образом. Но
все делается не без Божией помощи. Когда после нескольких этапов я приехал
на Псков, оказалось, что колония, в которую изначально должны были
направить, не принимает из-за перенаселения людей. Поэтому меня поставили на
другой этап, и я в той же области поехал в Идрицкую колонию. Приехав в эту
колонию, некоторое время там акклиматизировавшись,
понял, что, слава Богу, что приехал
сюда, так как эта колония оказалась лучше и по режимным соображениям и по
другим факторам. Там меня познакомили с человеком, зовут
его Денис, он работал в «музыкалке». Это такая музыкальная комната,
где занимались творчеством. У меня к
музыке был определенный интерес - занимался ей, будучи еще на воле,
немного
понимал в компьютерах, и мне повезло,
что Денис взял меня к себе, отстранив
от всей прочей колонийской жизни, от разнообразных внутренних тюремных
движений, которые на самом деле могут привести человека только к деградации. - Там
есть возможность отстраниться от тюремной жизни? - У каждого человека
есть право выбора, если он хочет найти работу, то найдет. Соответственно,
когда человек занят каким-то полезным трудом, каким-то делом, а не просто
валяется на шконке с утра до ночи и беспутно мелет языком, то так или иначе
он отстраняется от этого. В частности в моем случае, я также нашел для себя
дело – заниматься творчеством. Было очень много проектов, и в работе время
пролетало неумолимо быстро. - Не
вызывали ли занятия творчеством проблем, ведь в уголовном мире не очень
хорошо относятся к искусствам? - Вы знаете, все
зависит от человека. У меня со всеми людьми из разных слоев этого
внутреннего общества там были замечательные отношения. Просто если человек
занят своим делом и у него оно хорошо получается, то лучше ему заниматься
этим делом, а не каким-то другим. А отрицательные настроения возникают из-за
того что, как говорят: люди которые поближе к администрации - они якобы на
нее работают. Но думаю, что не стоит затрагивать эту тему, так как если
начинать говорить об этом открыто, то виноватых придется искать в другом
месте. В общем, в моем случае, проблем у меня никаких не было. Возможно, в
других зонах они бывают, но все это
частные случаи, каждая колония - это свой отдельный маленький мир. Зависит
от людей, от руководителей. С Денисом из «музыкалки»
мы очень плотно проработали вместе
полтора года. Он тоже москвич, мы до сих пор общаемся. Денис был
руководителем «музыкалки», руководителем ансамбля
«Надежда», а также состоял в церковной общине. И он очень ненавязчиво
стал меня приобщать к храму. Как раз в тот период строилась воскресная
школа, ремонтировалась православная библиотека, храм уже был построен. Когда
в колонию приходил окормляющий ее батюшка отец Владимир Пурин, он всегда
заходил в «музыкалку». Батюшка
молодой, ему, наверное, около сорока лет, современный, очень деятельный
человек, может под каждого человека подстраиваться, хотя люди все очень
непростые, и находит с каждым какой-то совместный интерес. У Дениса в тот
момент уже стоял компьютер, снимали пробный фильм про общину, и батюшка
всячески что-то подсказывал, принимал активное участие во всех общественно
полезных делах, которые происходили в колонии и собственно внутри общины. Он
не просто духовный руководитель,
следуя порою строгим советам батюшки, понимаешь, что делая так, как он
говорит, ты никогда не ошибешься. В итоге путь человека строится таким
образом, что через несколько лет он понимает, что его, можно сказать,
достали из болота, из трясины, в которой он до этого все время был, и
поставили на ноги. Отец Владимир также очень кроткий батюшка, я бы даже
сказал иногда прозорливый, и очень разумно может ответить на вопросы,
касающиеся провокационных тем, отвечая на них таким образом, что у людей
больше не возникает вторичного сомнительного вопроса. В колонии есть
православный хор, занятия с которым тогда также проводил Денис. Ну, что
такое хор в колонии – это несколько человек, которые более или менее
обладают какими-то слуховыми качествами, а то и не обладают ими вовсе, но у
которых есть желание петь. Хор нужен для пения на утренних и вечерних
правилах и на литургии. Когда совершается литургия, то батюшка приходит со
своей матушкой Ольгой, у которой есть музыкальное образование, в прошлом она
регент, и она руководит хором на клиросе. На меня все это сразу произвело
огромное впечатление, и как новоначальный человек я естественно с головой
окунулся в жизнь общины. Видимо душа чего-то искала,
хотелось, чтобы это время, которое
было суждено провести там, я провел с пользой. Также беспокоился, что на
меня могут как-то неправильно посмотреть
мои родные и близкие, что вот мол «попал в тюрьму - и поверил в Бога.
Все ясно». Но я старался делать все потихонечку, и не слишком яро
высказываться своим родным о том, как у меня меняются взгляды и
представления о жизни. Новоначальным свойственно также поучать других – это
может быть прелестью, с ней нужно вовремя и грамотно бороться, чтобы у
близких не сложилось странное мнение. Собственно вот такое,
наверное, было начало моего духовного пути, если так можно сказать. Тогда же
мне попали в руки первые православные книги. В первое время, когда я
оказался в колонии и еще не начал ходить в храм, мне приснился очень
страшный сон, где я отчетливо видел, как какой-то демон пытается меня
склонить к своей воле, при этом атакуя меня оружием и заставляя либо
сражаться, либо присягнуть ему. То есть все это было в состоянии борьбы, я
всю ночь во сне сражался с ним, отбивался, как мог на щитах и мечах. Когда
проснулся, то было не по себе, потому
что помнил свой сон отчетливо. Пытаясь все это переварить, захотел
поделиться впечатлениями с родным человеком. Удалось связаться с мамой. Мама
посоветовала сходить в храм, взять святой воды попить самому и побрызгать то
место где сплю. Я так и сделал. На следующий день мне опять приснился
похожий сон, как продолжение предыдущего, где что-то темное меня снова
принуждало присягнуть ему, и будто изо всех сил я набрался смелости и
сказал: «Нет». На этом сон кончился. После той ночи я ходил как отрешенный
несколько дней. Не скажу,
что после этого я сразу пошел в храм.
Наверное, в храм стал ходить только через несколько месяцев. Но в тот момент
мне стало понятно, что Бог действительно есть, что такие сны бывают не
случайно, что есть духовный мир, и очень просто, грубо говоря, шагнуть
назад или вперед, и что шагнуть
назад вообще ничего не стоит, а шагнуть вперед
намного сложнее. А самое главное -
право выбора зависит только от тебя. У меня, наверное,
тогда был такой период в жизни, когда я выбирал круги общения – с кем мне
общаться. Возможно, если бы сделал выбор неправильно, то шагнул бы назад.
Скорее всего, это было бы то же самое, если бы во сне я проиграл
ту битву. Каждый человек, я думаю, в своей жизни в определенный
момент чувствует духовное потрясение. В тот момент я
остро чувствовал, что что-то не так,
что пора делать какой-то определенный
выбор, потому что меня там во сне никто не защищал. То есть я был
один, стоило мне чуть-чуть проявить слабину, и я бы сдался. Не знаю, каким
образом я там держался, мне было очень страшно, я все это хорошо помню. На
тот момент мне очень хотелось обрести защиту и крепость в духе, и я стал
потихонечку ходить в храм. Как уже сказал, я
работал в «музыкалке», впоследствии мы из этой комнаты организовали
музыкальную студию, привезли туда хорошую аппаратуру, компьютеры,
новые инструменты, начали выигрывать
общероссийские музыкальные конкурсы, занимали первые места, начали снимать
видеоклипы. - На
конкурсы вы представляли свои песни?
- Мы всегда писали песни сами – и
музыку и слова. Я больше занимался написанием слов,
когда был Денис, то он больше занимался музыкой. Он научил меня
играть на музыкальных инструментах. Изначально решили не работать в стиле
«шансон», делали музыку современную, я привнес веяния «рэпа» – то чем
увлекался на воле. На одном жанре не замыкались, а старались писать музыку
разных направлений, где-то она была приближена к поп-року, где-то это была
просто популярная музыка. Она была ориентирована на определенного слушателя
– людей среднего возраста, не особо изощренных в музыке, то есть была
несложной для восприятия. Мы понимали, кто ее будет оценивать, что это будет
за жюри. И мы делали такую музыку. С помощью моих друзей и знакомых сняли
видео клип - администрация пошла нам на встречу и разрешила видеосъемку
в колонии. Это было впервые, в
диковину, но первый опыт оказался очень удачным, наш клип на конкурсе занял
первое место. Потом приезжали репортеры, журналисты, в частности, и из
московских газет, брали у нас интервью. Это был шаг к новому, современному
движению там в колонии. Прежде чем начать
любую серьезную работу, было заведено обсуждать ее с батюшкой. И если он
одобрял, мы получали благословение на эту работу. Иногда у батюшки возникали
идеи совершенно неординарные для тех мест, например, создание кукольного
театра, придумывание викторин,
вечеров, и мы, обсуждая это с Денисом, думали – ну, какие кукольные театры?!
Это же тюрьма, строгий режим. Но потом, делая, как
говорит батюшка, видели, что получается все очень интересно. Были
организованы викторины, поэтические вечера, тематические встречи с
музыкальными номерами, с
подготовленным конферансом, с декорациями, с очень интересными
разнообразными темами, которые, я думаю, могли бы потянуть даже на
короткометражные телевизионные программы. На них приглашались также и гости
с воли, например, ветераны войны или еще кто-то. Делали вечер романсов, в
котором принимала участие матушка и преподаватели из музыкальной школы. В
этом году мы сделали спектакль на рождественскую тему «поклонение волхвов».
Был написан оригинальный сценарий, за основу взяли историю о поклонении
волхвов, она была нами переработана, но не изменена канонично, а добавлены
определенные режиссерские моменты, с музыкальным сопровождением. Это было
одной из последних самых ярких работ, которая всем очень понравилась. На
спектакль мы пригласили батюшек, - присутствовало четыре священника. С
помощью таких ярких, позитивных и очень современных идей нашего духовника
отца Владимира, у нас
сформировалась определенная творческая кухня. И так как деятельность наша
была успешна, то ко всем нашим идеям администрация колонии относилась
благосклонно, что помогло поднять авторитет и православной общины. Одним из
последних удачных событий также был фильм о нашей общине, который делался в
2007 году в рамках конкурса «Не числом, а смирением». В 2008 году он был
отправлен на конкурс, и в феврале 2009 года мы узнали, что он занял первое
место среди всех российских колоний в номинации «Православная община в
местах лишения свободы». Для нас это было огромное событие, на
Рождественских чтениях, где вручали призы, нам подарили очень красивую
дарохранительницу. К нам тогда приезжали псковские журналисты с телевидения,
награждали нашего батюшку и общину. Таким образом, все
началось с малого, с того, что мы стали снимать музыкальный клип,
и по мере выигрывания различных конкурсов, администрация, а в
частности наш замполит Виктор Владимирович шел нам на встречу, он помогал
нам творчески развиваться, то есть не ставил каких-то преград, а разрешал
осуществлять наши идеи. Конечно без его помощи, возможно, ничего бы не
получилось. Благосклонное отношение администрации и усердия батюшки
позволили в итоге снимать фильмы и способствовали прогрессивному развитию
общины.
О жизни общины.
-
Расскажите, пожалуйста, поподробнее о жизни общины. - Община складывалась
таким образом. Сначала в ней было совсем немного людей. В начале 2000-ых
годов был построен и освящен
храм в честь святой великомученицы Анастасии Узорешительницы. Из людей,
которые занимались строительством, и сложилась первая община. Что касается
внутренней отделки храма, то это тоже делали сами ребята - от иконостаса и
Царских врат до всех киотов, которые висят в храме. Часть икон была писана,
часть заказана в литографиях. Первые колокола были отлиты на пожертвования
родителей одного из освободившихся. И на протяжении всего времени
существования храма по сегодняшний день, каждый по мере возможности,
вкладывает в его благоустройство свой труд и материальные средства. Ребята с
особым трепетом ко всему этому относятся и взамен ничего не просят. Сейчас община
насчитывает примерно 10-15 человек. Устав общины похож на монастырский.
В храме каждый день после утренней
проверки читается утреннее правило, вечером - вечернее. После утреннего
правила идут в воскресную школу и читают жития святых Димитрия Ростовского,
что занимает от двадцати до сорока минут. Это дисциплинирует и объединяет
людей. Затем каждый день с понедельника по воскресенье читают акафист св.
вмц. Анастасии Узорешительнице. В недели Великого Поста читается канон. По
воскресеньям после храма вместо жития святых читают Евангелие с толкованием.
По большим праздникам после утреннего правила - акафист, посвященный этому
празднику. Ежедневно после дневной проверки в три часа дня в воскресной
школе читают главу Евангелия и главу Апостола. С пяти вечера начинается
обучение в группах по программе Свято-Тихоновского университета. Таким
образом, получается, что день расписан по часам и деятельность общины
прослеживается на протяжении всего дня, каждый человек из общины в течение
дня чем-то занят, выполняет свое послушание. Кроме храма в колонии есть
православная библиотека, воскресная школа и мастерская. Послушания связаны с
работой в этих местах. В православной
мастерской производят киоты, резные панно, делают всю утварь, которая есть у
нас в храме. Последней серьезной работой был полностью резной престол –
очень красивая, талантливая работа. Делают также мебель, жестяные оклады,
производят работы на заказ, для выставок. В колонии кроме общей библиотеки
есть отдельно православная. Это небольшое одноэтажное здание, которое стоит
на центральной линейке, где каждый день проходят все отряды в столовую и
обратно, люди могут туда свободно зайти и взять какую-то литературу.
Православная библиотека работает неполный день, но есть определенное время,
когда там находится человек, исполняющий послушание библиотекаря. - Платят
ли ему зарплату? - Нет, зарплату ему не
платят. В колонии работает только четвертая часть людей. А все что касается
церкви - это на общественных началах. У меня было послушание читать жития
святых, потом научился читать по церковно-славянски, читал правила. - Какой в
колонии режим в плане передвижения людей? Не препятствует ли он посещению
храма и воскресной школы? - Режим локальный, то
есть каждый отряд сидит в определенном участке, откуда не так просто выйти,
поэтому на посещение храма есть определенный график, в который внесены
фамилии. Если человек захотел посещать храм, он должен сначала подойти в
воскресную школу к ответственному за
этот график, его туда впишут, потом список согласовывается, ставятся
подписи, график несут на вахту, в дежурную часть, и люди, чьи фамилии в нем
фигурируют, могут свободно проходить в храм. Список действителен в течение
полугода или года. Поэтому, тот, кто хочет посещать храм, и для кого вера
значит намного больше, чем,
например, отношение администрации к нему и трата времени на получение
официального разрешения, то он это время потратит. Вопрос решается максимум
в течение двух недель. - Как
соблюдают посты в колонии? - Пост это,
прежде всего, не ограничение в пище, а духовное подвижничество, когда
человек себя смиряет тем чтобы не ругаться, вести себя скромно, быть более
внимательным к ближним. Понятно, что не будешь там из еды выковыривать
мясные ниточки, но каждый себя, в чем может в том и ограничивает. Батюшка
благословлял есть ту пищу, которую дают в столовой и, прежде всего, говорил
о духовном посте, на этом акцентировал внимание. В пост особо яро
проявляются искушения, которые раньше в тебе сидели и молчали. Батюшка
советует во время поста больше читать духовных книг, меньше празднословить,
больше времени проводить в занятиях, которые приносят духовную пользу. - К
Таинствам исповеди и причастия вы в первый раз приступили именно в колонии? - Да, мой первый опыт
в отношении этих таинств был там. Но скажу, что только раз на третий,
наверное, я что-то прочувствовал. С первого, со второго раза
не особо это понял, а на третий раз почувствовал, как что-то внутри
изменилось. К таинству исповеди отношусь
очень внимательно, и знаю, что есть большая польза, когда причащаешься
каждую неделю или раз в две недели, потому что причастие заставляет
больше находиться в определенном духовном состоянии и меньше
совершать каких-то нехороших поступков. В колонии проходят также таинства
венчания. Очень большое
впечатление на меня произвело, когда в 2006 году в нашу колонию привозили
чудотворную икону «Умиление», она мироточила прямо на глазах у всех. Икону
несли крестным ходом из Белорусии, и батюшка попросил, чтобы ее занесли в
колонию. Очень много людей собралось, о. Владимир мазал миром, которое
стекало с иконы, каждого пришедшего человека.
На меня это произвело огромное впечатление, это было, наверное,
первое чудо, которое я увидел своими собственными глазами. Лица людей,
присутствовавших при этом сложно описать, их нужно было видеть. В том же году мы
начали учиться на курсах Православного Свято-Тихоновского университета по
книге «Четвероевангелие» арх. Аверкия (Таушева). Тогда я, наверное, более
серьезно и познакомился с Евангелием, потом взял за правило каждый день
перед сном читать главу из него. Это ко мне пришло постепенно. - Что вам
дало обучение на этих курсах? - Книга архиепископа
Аверкия, если можно так сказать, открыла мне глаза на Евангелие. Курс
построен таким образом, что помогает проследить хронологическую
последовательность событий, начиная с того как был рожден Господь, кем были
Его родители, какая в то время была обстановка в Иудее и кого люди ждали в
качестве мессии. Не все читали до этого Ветхий Завет, и не все знают, что
многие строки Нового Завета являются цитатами из Ветхого. Изучая этот курс,
узнаешь, что евангельские события были предсказаны ветхозаветными пророками
за сотни лет, и это сильно укрепляет веру. А когда начинаешь все понимать,
то возникает интерес. Примеры, которые архиепископ Аверкий (Таушев) приводит
в своей книге, очень запоминающиеся, и их очень легко потом применять в
жизни. Изучение этого курса помогает, затем, открыв Евангелие понимать то,
что там написано уже не пользуясь толкованиями, и найти, таким образом,
ответы на многие вопросы. Если раньше, читая
Евангелие, я через пять минут терял суть того о чем шла речь, то
теперь оно стало куда более понятным, и мне уже не лень взять его в руки и
почитать. - Чем
полезно обсуждение прочитанных отрывков из Евангелия в группе? - Обсуждение, прежде
всего, сплачивает, стирает барьеры между людьми в группе. В тюрьме это
сложнее, чем на воле, потому что там люди более замкнуты. Им трудно делиться
своими мыслями, потому что не каждый может красиво говорить. У многих очень
плохо поставлена речь. Но когда люди пытаются говорить и практикуют это из
урока в урок, то через какое-то время их речь становится более слаженной,
более правильно поставленной и в ней все больше и больше появляется логики.
Еще обсуждение приносит пользу тем, что в ходе его возникает естественный
спор, который может быть настолько ярым, что мы даже забываем на какую тему
спорим, что мы православные и пришли сюда не спорить, а учиться, но этот
спор иногда бывает подогреваем соперничеством, и он
заставляет думать. Когда ты просто
про себя отвечаешь на вопрос – это одно, а когда ты слышишь, как отвечает
твой брат и чувствуешь, что у тебя есть еще какое-то мнение или добавление,
то мозг начинает по-другому думать, тебя это начинает развивать. Если в
споре мы не могли придти к общему мнению, то этот вопрос оставляли на
решение священника. Некоторые вопросы курса составлены так, что на них не
ответишь исходя из текста книги, они заставляют думать и высказывать
собственное мнение. Именно на такие вопросы у людей возникали разные и порой
противоположные ответы. -
Менялись ли ваши представления о жизни по мере изучения Евангелия? - Прежде всего,
менялись нравственные представления. Изменилось отношение к материальному
миру, отношение к формированию семьи. Раньше образ жизни, который я вел, был
не то что греховным, а просто нечеловеческим.
Я понял, что это опасно, и за это потом можно просто не расплатиться.
Меняется отношение к людям, просыпается доброта в сердце, и понимаешь, что
согласно заповеди о любви к ближним, нужно почаще обращать внимание на
других людей, почаще слушать как ты с ними разговариваешь, почаще просто
замечать не себя, а какие-то другие проблемы. Ну и, конечно же,
сформировалась определенная цель в жизни, то есть - чего ты хочешь добиться
и как ты теперь этого хочешь добиться. Хочется, создав семью, стать хорошим
мужем, хорошим отцом, и прежде всего, постараться остаться православным
человеком, чтобы своих детей воспитать в православном духе – это, наверное,
основная цель. Также хочется закончить образование, которое не закончил, и
чтобы материальный достаток был заработан честно, это тоже цель – не сойти
назад к нечестному зарабатыванию
денег. Эти цели доступны, и я знаю, что нужно делать для их осуществления.
Задача в том, чтобы путь к получению образования, формированию семьи и
получению стабильной работы был пройден не греховно, а честно. - А
почему евангельские заповеди вызвали у вас доверие? - Евангельские
заповеди вызвали, наверное, просветление внутри, то есть то, что мне
хотелось говорить раньше, у меня сейчас не повернется язык сказать, то что
мне хотелось делать раньше, я сейчас это уже просто не смогу, не потому что
я этого не могу физически или может
быть, даже не хочу, а потому что я просто боюсь, и знаю что так делать не
нужно, знаю, что есть заповеди. Есть заповеди, которые очень сложно
соблюдать, потому что захватывает весь этот мир, вся эта суета. Почти
окончив трехгодичный курс обучения по «Четвероевангелию», я освободился в
апреле 2009 года. Мне повезло, я должен был отсидеть больше, так как срок
был восемь лет. Но я писал надзорную жалобу, и мне скинули три года. Причем
я не пользовался услугами адвокатов или кого-то еще, а только помолился,
попросил у батюшки благословения, и сказал, что если мне скинут срок, то
сделаю подарок для храма. Мне пересмотрели приговор,
я ушел по УДО и подарил для церкви
большое напрестольное Евангелие.
После выхода на свободу.
- Как
стала складываться жизнь после освобождения? - В первый день я
остановился у батюшки, потом за мной приехали друзья. Приехал в Москву, это
был апрель месяц, до Пасхи оставалось две недели. Успел несколько раз
сходить в храм, причастился. У меня есть родители: мама, отец, сестра,
которые меня ждали все это время. Есть девушка, с которой были отношения еще
со школы, которая меня тоже все это время ждала, и скоро у нас будет
свадьба. До Рождественского
поста планируем повенчаться. То есть у меня не самая сложная ситуация,
которая может быть. Есть друзья, которые мне помогали, вплоть до привоза той
же аппаратуры для съемок клипа. Конечно, то горе, которое пережила моя мама,
сколько здоровья я
у нее отнял, это наверное ни чем не измеримо, это то, о чем я до сих
пор больше всего сожалею. Что касается
адаптации, то все это очень непросто. Трудно найти хорошую работу, особенно
сейчас во время кризиса, плюс незаконченное образование, плюс в хорошую
организацию не устроишься, потому что служба безопасности очень быстро
вычислит, что ты сидел, и путь на хорошую работу тебе заказан, если только
нет каких-то прямых знакомств. В маленьких городах, я думаю, все намного
сложнее, но что касается Москвы и других больших городов, то здесь можно
найти работу, чтобы себя прокормить. - Каким
образом вам удалось найти работу? - Дней через десять
после приезда домой я пришел в себя – оделся, обулся, отмылся, и начал
искать работу. Сформировал интересы - чем бы
хотел и смог заниматься, то есть выбрал несколько сфер деятельности,
открыл журнал «Работа и зарплата», посмотрел что предлагается, посмотрел в
интернете какие есть варианты, понял что нормальной хорошей работы,
естественно, не найти, кроме того и особого опыта работы у меня не было.
Таким образом, две сферы деятельности отпали, остались две другие – это
недвижимость и туристический бизнес, я пошел в недвижимость. Прошел ряд
агентств, поработал в одном, в другом - по разным направлениям, потом выбрал
направление по аренде недвижимости, понял, сколько это может принести
дохода, понял, что я этим могу заниматься, есть определенные перспективы, и
начал работать. В поиске работы, прежде всего, столкнулся с тем, что на
большинстве вакансий, которые мне подходили, не было оклада, только
процентная ставка, и я посчитал, что наибольший процент можно получить при
работе с недвижимостью. Дальше стал решать вопрос с институтом, чтобы
закончить образование. Раньше учился на юрфаке, доучился до третьего курса,
но юридическая практика меня нисколько не прельщает, и юридическое
образование получать не хочется, потому что я понял, как в нашей стране
работает право. И я поступил на заочное отделение строительного
университета, факультет «Экономика и управление в строительстве», ну, и
потихонечку работаю. - Как
складывается ваша духовная жизнь сейчас? - Очень важно не
растерять духовный опыт, приобретенный в общине. Известно, что взбираться
наверх очень тяжело, а катиться вниз очень легко. Преодолевая каких-то
десять ступенек годами, вниз можно упасть за один день. Что касается,
например, меня лично, скажу, что в суете я перестал ходить в храм, не могу
подготовиться к исповеди и причастию. Суета берет свое, большое количество
разных дел, проблем, забот о материальном начинают нависать, и постепенно
храм отходит на второй план. Если раньше я успевал читать маленькое утреннее
правило, то потом стал забывать это делать, только если, начиная какое-то
дело, скажешь: «Господи, благослови», и в течение дня почитаешь отрывок из
какой-то духовной книги. И, по сути, чувствуешь, что перестаешь быть
православным христианином, каким ты должен быть. На данный момент я и есть
тот человек, который очень сильно подрастерял то, что приобретал долгое
время, и, наверное, упал с тех самых ступенек, держась одной рукой за
фундамент. Но сейчас хочу возвращаться к тому, чтобы начать себя собирать. В
данном случае, я считаю, что большое значение имеет личная воля человека.
Почему в колонии духовно расти проще: там нет этой свободы, нет права
выбора, нет женщин, денег, там нет развлечений. А здесь очень быстро, не
успевая понять как, твою голову занимает какая-то мысль, которая в сию
минуту покажется самой важной, самой основной, а на самом деле это не так,
на самом деле самое важное это Православная вера, вера в Бога, как говорит
Господь: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится
вам» (Мф. 6,33). Как и многие, я как-то это позабыл, стал искать прежде
всего все остальное, и посчитал что вера будет уже приложением. -
Насколько часто удается сходить в храм? - Храмов в Москве
много, и где бы я ни ходил, они попадаются очень часто. Бывает, захожу в
храм после работы или когда есть время, последний раз заходил, может, месяц
назад. Причащался последний раз, наверное, на Благовещение перед Пасхой и
тогда же исповедовался. Хочется взять себе за правило ходить в храм чаще,
как это было когда-то. Потому что я
помню то состояние души и духа, которое у меня было раньше, хотя у меня не
было ничего, кроме этого, то есть у меня не было самого главного – свободы,
не было рядом со мной семьи и т.д. А сейчас рядом со мной есть люди, которые
меня любят, есть те люди, которых я люблю, у меня есть право выбора, есть
возможность заниматься теперь уже такой музыкой, какой я хочу, и,
собственно, есть свобода. Но состояние духа, которое я чувствую, - оно
намного хуже, чем было раньше, потому что, тогда я был духовно более чист. А
сейчас, когда я духовно более грязен, мне
не приносят радости все остальные ощущения, которые я получаю, и понимаю,
что могу так и дальше прожить, и ничего страшного со мной не случится, но
спрос с людей, которые все это
осознают и понимают - намного больше, чем с тех, кто ничего этого не знает.
А я человек, который стоял у аналоя, читал правила, иногда помогал батюшке в
алтаре, то есть в Святое Святых заходил. Как
человек, который столько времени провел за чтением духовных
книг и это все растрачивает, заменяя
совсем другим, я чувствую, что мне просто чисто по-человечески нехорошо,
чувствую, что нужно возвращаться. Я не говорю, что надо все делать так, как
я это делал там – ежедневно и в таком же графике, но ходить в
храм и соблюдать посты необходимо. - Сейчас
Евангелие читаете? - Вы знаете, с самого
первого дня как я стал работать, передвигаться, у меня всегда в сумке лежит
какая-то духовная литература, и я постоянно читаю духовные книги. А
Евангелие так и не читал еще ни разу,
хотя знаю, что это очень плохо, надеюсь, что мне хватит сил это исправить.
-
Поддерживаете ли вы отношения с другими людьми из общины. Как складывается
их судьба? - Со многими ребятами
из общины, которые тоже освободились, я общаюсь, большинство из них на воле
нашли себя, не растратили духовный опыт, а многие его даже преумножают.
Знаю, что только один человек, который был в общине,
вновь попал в тюрьму. С батюшкой мы продолжаем поддерживать
отношения, он стал для нас родным человеком. Может не с
первого дня, но я не жалел о том что попал в тюрьму, потому что посчитал:
слава Богу, что так. Если бы не попал, то через несколько лет все могло бы
закончиться намного хуже. Это Господь меня уберег, упрятал на время, чтобы я
мог уму-разуму набраться, и как-то потом понять в чем на самом деле смысл
жизни. По мере того, как я там, в колонии, духовно рос и просто проживал
свои дни, случались определенные события, в которых я видел символичность,
видел, что Бог есть, и что Он всегда помогает. А когда я делал какие-то
нехорошие вещи, то я тоже терпел какие-то небольшие наказания. - Из
рассказа складывается впечатление, что не в такое уж страшное место вы
попали. - Я скажу, что на
самом деле место страшное, очень плохое и не может это место быть хорошим,
но все зависит от того какими глазами ты смотришь на это место. Я видел тех
людей, которые ужасно мучаются там, видел таких людей, которые там просто
каждый день проживают и не верят, что они его прожили, видел людей, которых
там мучают, видел непосредственно тех людей, которые мучают. И если ты
хочешь гнить в этом болоте, и не будешь бороться, то ты сгниешь. Если будешь
бороться, то не сгниешь. Есть намного более жесткие колонии, где живут как в
концлагере, я знаю, в Питере есть такая – Форносово.
Там над людьми просто издеваются, причем сами же заключенные. Но все,
что нам дается – это по силам. Бывают лагеря, где доступны и наркотики, и
спирт, и телефоны и все прочее, но человеку, который туда попал, это будет
только во вред, то есть он выйдет и, скорее всего, опять сядет. Тюрьма
все-таки, наверное, должна вызывать страх в следующий раз опять потерять эту
свободу, потому что это действительно страшно. - Что вам
помогало выживать в этих условиях? - Я смотрел на это
так, что, слава Богу за все, попал в тюрьму и, слава Богу, что я проживал
день. Мне, на самом деле, было очень радостно и счастливо от того, что есть
община, от того что все это работает как организм, от того что мы живем и
развиваемся, и я понимал, что тот духовный опыт который я сейчас получаю, он
бесценен, на свободе я не получу такого опыта, потому что там у меня будут
другие приоритеты – это семья, работа и прочее. Я понимал, что все, что
происходит в неволе, это очень важно
и очень многозначно для меня и смотрел на все это через призму Православия,
через призму тех книг, в которых объяснялось, что если ты потерпишь, то
потом обязательно воздастся. Так и получилось, что теперь
у меня есть невеста, с которой, думаю, у меня вся жизнь свяжется. И
знаю, что если бы я не попал в тюрьму, то вряд ли что-то в
этом плане получилось. Отношение моих
родителей ко мне изменилось, возможно, где-то даже в лучшую сторону, потому
что они знают, что я через что-то прошел и в определенной мере повзрослел.
Мне абсолютно не жалко этого времени. Каждого из нас Господь приводит
по-разному, какие-то люди терпят бедствия, кто-то терпит аварии, кто-то
терпит потерю близких, кто-то еще что-то, - каждый человек по-разному
приходит к вере. Но важно не только
придти к вере, но и потом продолжать верить, и не просто быть где-то
рядышком около Церкви, а быть в Церкви, и после освобождения не растратить
приобретенный духовный опыт. Беседовала Ольга
Ермакова. Декабрь 2009 г.
Фотографии: В 2006 году в колонию привозили чудотворную икону Богородицы "Умиление"
Привоз благодатного огня на Пасху в 2007 году.(на фото о. Виталий)
Престольный праздник храма в январе 2009 года. (на фото наш духовник о. Владимир Пурин)
На фото я, отвечаю экзамен по курсу ПСТГУ, по моему за первый курс (2007 г.)
Участники театрального представления на Рождественскую тему "Поклонение волхвов"
Фото с вечера романса, который был организован при участии матушки и преподавателей из музыкальной школы. (на фото Саша, Матушка и я с гитарой)
|
|
©"Центр духовной поддержки православных общин в заключении" |
|
|
|
|
